Этот рассказ взял и появился у меня после первого курса Политеха. Тогда я был долго "не в своей тарелке", а потом взял, и весь сумбур, всю кашу впечатлений, устало бродившую в моей опухшей голове, перенес в электронный текст. И сделал вывод: учёба калечит. Те программы обучения, что утверждены минобразования, сродни каменным топорам, небрежно применяемым в нейрохирургии. И по другому - никак, дескать, не нравится, не ешь, заставлять никто не будет, на твоё место вон сколько желающих... Впрочем, это общеизвестная политика, достучаться же до рядовых исполнителей (ПРЕПОДАВАТЕЛЕЙ), зачастую практически невозможно, за редким исключением, остаётся только терпеть. Или сдаться...
Когда случился Конец Света
В те изначальные годы (новая веха на очередном угле зрения), я уже многое осмыслил, даже, казалось бы, всё обдумал, к чему бы ни притрагивался мыслью, сознанием. Где-то рядом обитал глухой покой, мощное всё равно, безапелляционное неважно и прочие самодостаточные признаки душевного благополучия, или "тихой радости", или ещё чего-то того, что сейчас, наверное, жажду обрести, как нечто добровольно потерянное за кажущейся ненадобностью, и вдруг узренное, ни много, ни мало, в виде своеобразного ориентира, единственного, имеющего относительно значащую ценность, именно то, к чему может стремиться искалеченная душа, отвергнув поблекшие, ставшие совершенно неинтересными маячки желаний. Где же ты, мой Эдем? Коварное любопытство уже оплатило счёт сполна, с глупости же спросу нет, а владелец сокровища может подумать о его стоимости тогда, когда узнает о его существовании. Да, сейчас, но не в прошлом. Слишком мало знаний, понятного, объяснимого - вот что я постоянно осознавал, чувствовал. Пытаясь построить гармонично функционирующую, рабочую систему мировоззрения, всё объясняющую, укладывающую в строгом многоцелевом порядке жуткое месиво из вымышленных представлений, осколков чужих фраз и суждений, недомолвок, неясностей, откровенной лжи, я явственно ощущал недостаток исходной базовой позиции, состоящей из общепринятых норм и стандартов, использование которой не позволило бы сразу же сбиться на путь, сотканный лишь из одних догматичных рассуждений и догадок. Безусловно, не в моём характере возводить фундаментальные основы в ранг незыблемых аксиом. Все теоретические выкладки, не подтверждённые материальными доказательствами и фактами, полностью заполняющими весь объём представляемых гипотез - шатки и неустойчивы. Выбор невелик, форма, словно рассеивающийся призрак без начала и конца, тем не менее, должна была иметь внутреннее содержание, пусть постоянно меняющееся (это неудивительно), иначе не имело и смысла - было бы попросту невостребованно мною.
Что делать дальше, я не знал, разум молчал, когда же однажды я увидел ЭТО, то подсознательно понял, что именно мне нужно. Передо мной лежал старый, потрёпанный, весь выцветший букварик по алгебре средних классов. Сиротливо пылясь на книжной полке, книга производила жалкое зрелище, и я мысленно снисходительно усмехнулся, припомнив тот почти начисто забытый интеллектуальный багаж, полученный в своё время от аналогичного источника. Боги, как я ошибался! Едва только раскрылись страницы, на меня хлынул чёрный свет ЗНАНИЯ. Нет, не так состоялось первое знакомство с этим учебником. Пролистав, без цели, как обязательную, но не нужную вещь, я получил лишь очередное поверхностное впечатление, и, разумеется, не придав сколь особого значения, успокоился. Но не то случилось в последующем: новое ЗНАНИЕ повлекло за собой другое ЗНАНИЕ, то же, в свою очередь, третье; вот такая цепная реакция вскоре заставила мою самобытность, круто замешанную на любопытстве, у которого я шел на поводу, вполне профессионально заняться так называемыми ЗНАНИЯМИ. Узенький приторно-чёрный ручеёк, в котором купались мои мозги, почему-то превратился в широкий стремительный поток. Необъятно расширялись кругозорные дали, настойчиво соловела логика, властно сюзерцала alma mater, преступно забывались первоначальные помыслы, но всё же, в какое-то мгновение, разум начал-таки захлёбываться в низвергнувшемся водопаде (камнепаде, солнцепаде,...) информации. Воистину: хорошо узнаешь новое, лишь изведав его, и собственный опыт - лучший учитель! Ни разу не сталкиваясь до сих пор с подобным явлением, я даже и не сразу постиг полный ужас своего положения. Справедливо считая себя добровольно виновным, упрямо грёб навстречу течению, предполагая, что дело лишь в недостатках системы приспосабливания к внешним факторам. Так мне хотелось думать, ибо в противном случае пришлось бы просто-напросто гибло бросить начатое дело. Но время шло, вернее даже не шло, а уже бежало от меня, как от своего источника, во всю свою размеренную прыть, а предпринимаемые действия приносили настолько малозаметный результат, что, ощущая приближающийся предел мощности работы организма, я то и дело удивлялся - почему этот предел ещё не заявил о себе громогласно, и не понимал - какая из мер принесла позитивную реакцию, и с чем это собственно связано? Пора ли выводить панику на первое место в этом параде бессилия? Или порядок?
"Плохо!", - подумал я, - "Нехорошо!". Хотя, уже некоторое время чувствовал признаки разрегулировки системы обучения, ещё не имевшие катастрофических симптомов глобальных разрушений. В таком случае, кто же станет обращать на это внимание? Это мелочи...
Монотонно и неотвратимо ЗНАНИЯ обрушивались на мою голову, ну никак не желавшую дать покой остальному телу. Безусловно, порционные, они включали такое количество информации, что бедный разум сенсорно просто отупел, активировал самосохранение, и громадные пласты непознанного прямёхонько летели всквозь, нимало не задерживаясь в сознании. Работая на полную мощность, я попытался самортизировать удар девятого вала по времени, что немедленно сказалось на техническом обслуживании организма: временной резерв пополнялся именно оттуда. Не получая полноценный сон и питание, тело с устрашающей скоростью начало истощать все накопленные жизненно важные ресурсы. Очень скоро пришлось рационализировать расход времени с точностью до секунды, мои силы были на исходе, и только разве что упорство заставляло меня двигаться навстречу ЗНАНИЯМ. Однако, это уже было больше похоже на агонию погребённого заживо.
Начались проблемы с памятью, открылось удивительное свойство: я мог последовательно, тщательно, из часа в час, восстановить цепь произошедших со мной событий за прошедшую неделю, но никак не мог вспомнить, что делал двадцать минут назад. Решая во сне очередную поставленную задачу, просыпался в холодном поту от собственного отчаянного крика, и видел удивительные призрачные объекты, постепенно исчезающие лишь от долгого пристального вглядывания в них. Обычный дневной свет резал глаза, как вспышка тысячи солнц, создавал такую физическую боль, словно глазные яблоки вот-вот взорвутся. Страх появлялся при одной только возможности прогулки в солнечный день. "Превращение в живого мертвеца не является приятной процедурой", - одна из немногих мыслей, коей фиксировался факт имевших место метаморфоз. Другие же и вовсе были параллельны. Мне казалось, что я начисто позабыл первоначальные замыслы и причины, побудившие меня постичь общепринятый уровень ЗНАНИЙ. Без самостоятельных мыслей, фантазий, творчества, осталось лишь абсолютное равнодушие к вещам, которые имели для меня когда-то колоссальную ценность. Я ПЕРЕСТАЛ ЗАДАВАТЬ ВОПРОСЫ, пытаться искать на них ответ, мне попросту было наплевать на весь мир, не исключая и меня самого. Сломлен, подавлен, уничтожен.
Вероятно, по инерции как-то, продолжалось моё существование, а может потому, что я не знал, что такого могло случиться ещё более худшее. Находясь в странном состоянии (я не хорошо себя чувствовал в любом смысле), будучи в полном отупении, одеревенении, закостенении, далеко не сразу понял, что всё это КОНЧИЛОСЬ. Неожиданно так, словно ничего и не было, сгинуло, растворилось, пропало. Но завершилось-то без какой-либо инициативы с моей стороны. Так ничего не поняв, я поднял голову, и завыл. А что мне оставалось делать? Ни на что другое меня уже просто не осталось.
Итак, я всё-таки получил долгожданную, искомую базовую основу, позволяющую соотносить мои изыскания с реликтовой платформой, сочленённой многомерным, многовековым опытом, накопленным человечеством, что как минимум давало возможность осуществлять коммуникации по общепринятому формату. О, теперь можно было позволить себе предоставить мыслям свободный, независимый полёт, на любую глубину, позволяемую сознанием, ибо не просматривалось никакого ограничения. И, понимая, что полученные знания - лишь крохотная частица от общего числа, тем не менее, значительно уменьшилось количество времени на поиск решений, дающих ответ, а рабочие теории становились более точными и конкретными, да и работали гораздо дольше. Но появился новый фактор - вопрос: зачем мне это нужно? Конечно, я обрадовался, выразил, прям, щенячий восторг, ведь удалось выстоять, победить, добиться своего, но счастлив ли я? К этому ли стремился? Разум говорил - очень хорошо, цель достигнута. Но отсутствовала внутренняя душевная гармония. Полная апатия и равнодушие бессистемно чередовались со спонтанными вспышками презрения, злости, бешенства, и очень редким гостем стал интерес. Жуткое ощущение недостачи, ледяного холода и глухой пустоты. Что-то ушло из меня безвозвратно. Осталась, правда, надежда на очередные позитивные перемены, может быть, появится снова устойчивый баланс беспредельно разрегулированной системы, но, честно говоря, чувствую - это несбыточная иллюзия.
Для полноты картины необходимо отметить и свершившийся положительный эффект по отношению к моему человеческому метаболизму. Теперь, мне кажется, моё тело может перенести какие угодно невзгоды и лишения. Оно, в сущности, закалено жесткой силой воли, и если раньше приходилось проявлять некоторое внимание к достаточным условиям комфорта, то сейчас - это пустяк, иррациональная трата времени и сознания. Аналогично, воля - не сломана и растоптана, как думалось в процессе обучения, но укреплена, словно корпус танка мощнейшими броневыми плитами. Уже не раз она была испытана - в конечном счёте всесокрушала любого уровня препятствие. Ум же был натаскан, будто гончая борзая: едва ухватив сложную, запутанную логическую цепочку, в сей же миг мчался по ней с полным пренебрежением к крутейшим замысловатым поворотам, лишь слышались почти физически щелчки, отмечавших распутывание смысловых петель. Всё это происходило на такой скорости, что приводило в изумление даже меня самого.
Конечно, присутствует и перепад (постепенный!) настроения, но от былой эмоциональной сферы не осталось и следа, да что там следа, вообще ничего! Ни веселья, ни грусти, ни холодно, ни жарко, очень, наверное, похоже на бездушный автомат. На практике стало понятно, что выйти из такого состояния - за пределом возможного. В частности, оказалось, что меня весьма затруднительно разозлить, развеселить, опечалить, если я этого не хочу. Впрочем, это не имеет значения.
И мне вовсе не жаль себя, я многого достиг, понимаю, что жизнь - это игра, обязательными элементами которой являются победы и поражения. Чего-то больше, чего-то меньше.
Но что мне остаётся делать, если получилось не так, как представлялось, и я не готов воспользоваться новообретёнными качествами? Открывающиеся перспективы ещё совсем недавно пробудили бы неуёмный вулкан исследовательского интереса, жажду работы, но на сегодняшний день они для меня - ноль. Наверное, такова цена. Единственное, что меня манит - покой и уединение. Уйти туда, где нет и не будет ощущаться присутствие социума, знаний, технологий, цивилизаций, и наслаждаться созерцанием первобытности внешнего и остатков внутреннего мира, и пусть мозг сам, самостоятельно получает из бесконечных пределов вселенной любую необходимую, правильно дозируемую информацию, или же боги, вдруг, будут добры, и подарят мне летаргический сон, и я найду пристанище в другом мире тайн, теней и фантазий, смоделированном моим мозгом, и даже, если проснусь глубоким старцем - это неважно, неважно потому, что главное - забыть, забыть, отвлечься. Может быть, тогда и наступит исчезнувшее равновесие так называемого душевного спокойствия, и мой разум, как старый боевой конь, встрепенётся, нетерпеливо ударит копытом, готовый всецело кинуться в бой?
Но сам я в это почему-то не верю.